Последний адекватный глава государства СССР
Многие зарубежные коллеги считали Юрия Андропова недоговороспособным политиком и даже нелюдимым. В СССР же генсек у большинства людей вызывал положительные эмоции. Мало кто знал, что Юрий Владимирович сочинял стихи, благодаря которым его можно было понять и объяснить многие поступки. Вот допустим его мнение о власти —
Сбрехнул какой-то лиходей,
Как будто портит власть людей.
О том все умники твердят
С тех пор уж много лет подряд,
Не замечая (вот напасть!),
Что чаще люди портят власть.
Как будто портит власть людей.
О том все умники твердят
С тех пор уж много лет подряд,
Не замечая (вот напасть!),
Что чаще люди портят власть.
А его сонеты посвящённые супруге Татьяне Филипповне Лебедевой показывало, что всё человеческое ему не чуждо.
Писал и думал, дорогая,
Что в пятьдесят, как в двадцать пять,
Хоть голова почти седая,
Пишу стихи тебе опять.
И пусть смеются над поэтом,
И пусть завидуют вдвойне
За то, что я пишу сонеты
Своей, а не чужой жене.
Родная, близкая, с тобою
Мы шли по жизни много лет,
И жребий, брошенный тобою,
Для нас двоих был «да» и «нет».
Обоим нам светило счастье,
Обоих нас трясла беда,
Мы были в вёдро и в ненастье
Друзьями верными всегда.
Что в пятьдесят, как в двадцать пять,
Хоть голова почти седая,
Пишу стихи тебе опять.
И пусть смеются над поэтом,
И пусть завидуют вдвойне
За то, что я пишу сонеты
Своей, а не чужой жене.
Родная, близкая, с тобою
Мы шли по жизни много лет,
И жребий, брошенный тобою,
Для нас двоих был «да» и «нет».
Обоим нам светило счастье,
Обоих нас трясла беда,
Мы были в вёдро и в ненастье
Друзьями верными всегда.
Следующий стих был написан сразу после инфаркта. Он показывает о его силе воли и работоспособности.
Лежу в больнице. Весь измучен,
Минутой каждой дорожа.
Да! Понимаешь вещи лучше,
Коль задом сядешь на ежа.
Минутой каждой дорожа.
Да! Понимаешь вещи лучше,
Коль задом сядешь на ежа.
Частично в продолжение больничной темы. Стих — ответ Ю. А. Арбатову, Л. Е. Бовину, Г. Х. Шахназарову на 50 — ие Андропова в 1964 г.
Ваш Друзья мои, стихотворенье —
коллективный мадригал-
Я прочитал не без волненья
И после целый день вздыхал:
Сколь дивен мир! И как таланты
Растут и множатся у нас.
Теперь, смотри, и консультанты,
Оставив книги-фолианты,
Толпою «чешут» на Парнас.
И я дрожащими руками
Схватил стило в минуты те,
Чтобы ответить вам стихами
И зацепиться вместе с вами
На той Парнасской высоте.
Увы! Всевышнего десницей
Начертан мне печальный старт
Пути, который здесь, в больнице,
Зовется коротко – инфаркт.
Пути, где каждый шаг неведом,
Где испытания сердцам
Ведут чрез тернии к победам…
А в одночасье к праотцам.
Сред больничной благодати
Сплю, ем да размышляю впрок,
О чем я кстати иль некстати
Подумать до сих пор не смог.
Решусь сказать «чуток похлеще»,
На руку сердце положа,
Что постигаешь лучше вещи,
Коль сядешь ж**** на ежа.
На солнце греюсь на балконе;
По временам сижу «на троне»,
Хоть и засесть на этот «трон»,
Не бог весть как «из ряда вон»,
Но, как седалище, и он
Не должен быть не оценен.
Ведь будь ты хоть сто крат Сократ,
Чтоб думать,- должен сесть на зад!
Но хватит шуток. Сантименты,
Известно, не в ходу у нас,
И все ж случаются моменты,
Кода вдруг «засорится глаз».
Когда неведомое «что-то»
В груди твоей поднимет вой,
И будешь с рожей идиота
Ходить в волненье сам не свой.
Вот что самое, друзья,
намедни испытал и я.
Примите ж вы благодаренье
За то, что в суете сует
Урвали «чудное мгновенье»
И на высоком вдохновенье
Соорудили мне сонет.
Он малость отдает елеем
И, скажем прямо, сладковат,
Но если пишешь к юбилею,
Тут не скупись кричать: «Виват!».
Ведь юбилей – не юбилей.
Когда б не мед и не елей.
Кончаю. Страшно перечесть.
Писать стихи – не то, что речи,
А если возраженья есть-
Обсудим их при первой встрече.
коллективный мадригал-
Я прочитал не без волненья
И после целый день вздыхал:
Сколь дивен мир! И как таланты
Растут и множатся у нас.
Теперь, смотри, и консультанты,
Оставив книги-фолианты,
Толпою «чешут» на Парнас.
И я дрожащими руками
Схватил стило в минуты те,
Чтобы ответить вам стихами
И зацепиться вместе с вами
На той Парнасской высоте.
Увы! Всевышнего десницей
Начертан мне печальный старт
Пути, который здесь, в больнице,
Зовется коротко – инфаркт.
Пути, где каждый шаг неведом,
Где испытания сердцам
Ведут чрез тернии к победам…
А в одночасье к праотцам.
Сред больничной благодати
Сплю, ем да размышляю впрок,
О чем я кстати иль некстати
Подумать до сих пор не смог.
Решусь сказать «чуток похлеще»,
На руку сердце положа,
Что постигаешь лучше вещи,
Коль сядешь ж**** на ежа.
На солнце греюсь на балконе;
По временам сижу «на троне»,
Хоть и засесть на этот «трон»,
Не бог весть как «из ряда вон»,
Но, как седалище, и он
Не должен быть не оценен.
Ведь будь ты хоть сто крат Сократ,
Чтоб думать,- должен сесть на зад!
Но хватит шуток. Сантименты,
Известно, не в ходу у нас,
И все ж случаются моменты,
Кода вдруг «засорится глаз».
Когда неведомое «что-то»
В груди твоей поднимет вой,
И будешь с рожей идиота
Ходить в волненье сам не свой.
Вот что самое, друзья,
намедни испытал и я.
Примите ж вы благодаренье
За то, что в суете сует
Урвали «чудное мгновенье»
И на высоком вдохновенье
Соорудили мне сонет.
Он малость отдает елеем
И, скажем прямо, сладковат,
Но если пишешь к юбилею,
Тут не скупись кричать: «Виват!».
Ведь юбилей – не юбилей.
Когда б не мед и не елей.
Кончаю. Страшно перечесть.
Писать стихи – не то, что речи,
А если возраженья есть-
Обсудим их при первой встрече.
Это невесёлое стихотворение было написано под воздействием венгерской весны —
Известно: многим Ка Гэ Бэ,
Как говорят, «не по губе».
И я работать в этот дом
Пошёл, наверное б, с трудом,
Когда бы не случился впрок
Венгерский горестный урок.
Как говорят, «не по губе».
И я работать в этот дом
Пошёл, наверное б, с трудом,
Когда бы не случился впрок
Венгерский горестный урок.
Много людей и сейчас спорят был ли Андропов охранителем советского строя, но в силу болезни не успел претворить свои планы до конца. Или наоборот, своими делами подтолкнул СССР к разрушению. Одним из стремлением генсека было желании убрать деление союза по национальному признаку поделив страну на 41 штат считав, что это укрепит союз. А генсек Цзян Цзэминь утверждал, что для реформ в Китае был использованы идеи Андропова, и благодаря им страна избежала участи СССР. А вот высказывание американского профессора Калифорнийского университета в Беркли Кена Давитта Робсона — «Если бы Андропов не умер так скоро, то мы и сегодня жили бы ещё при Советском Союзе. Конечно, он не распустил бы КПСС, а круто бы начал реформы, посадив за решётку коррупционеров и приведя к власти молодых технократов»
А это философское стихотворение нашли у него на рабочем столе после смерти, тут без комментариев и так всё ясно.
Да, все мы смертны, хоть не по нутру
Мне эта истина, страшней которой нету.
Но в час положенный и я, как все, умру,
И память обо мне сотрет святая Лета.
Мы бренны в этом мире под луной:
Жизнь – только миг (и точка с запятой);
Жизнь – только миг; небытие – навеки.
Крутится во вселенной шар земной,
Живут и исчезают человеки.
Но сущее, рожденное во мгле,
Неистребимо на пути к рассвету.
Иные поколенья на Земле
Несут все дальше жизни эстафету.
Мне эта истина, страшней которой нету.
Но в час положенный и я, как все, умру,
И память обо мне сотрет святая Лета.
Мы бренны в этом мире под луной:
Жизнь – только миг (и точка с запятой);
Жизнь – только миг; небытие – навеки.
Крутится во вселенной шар земной,
Живут и исчезают человеки.
Но сущее, рожденное во мгле,
Неистребимо на пути к рассвету.
Иные поколенья на Земле
Несут все дальше жизни эстафету.